Дыхание Кейт учащается. Журнал падает из рук. У нее наполовину предупреждающий тон:

— Дрю…

Я шепчу ей в ухо:

— Просто поцелуй меня. Это все, чего я хочу, малыш. Лишь один поцелуй.

Это последние слова, которые всегда говорят подростки на заднем сиденье автомобиля своих родителей. Если там поблизости есть девушка? Будьте осторожны — одним поцелуем никогда не ограничивается. Его называют «тайным основанием» не просто так. Прежде чем вы осознаете, там будет и второй, плавно перетекающий в третий, а там уже и до секса недалеко.

Кейт прижимается ко мне губами — позволяет мне соблазнить ее языком. Так тепло. Так влажно.

Так хорошо.

Внутри меня нарастает горячее, страстное желание, и у меня в штанах становится тесно. Я переключаю свое внимание к мочке ее уха — посасывая ее и покусывая. Потом шепчу ей нежные, грязные, полные желания слова, которые вы не захотите знать. О том, как сильно я ее хочу, какая она красивая, чего бы мне хотелось с ней сделать, все в подробностях о позициях, в которых я хочу это сделать.

Кейт чуть приподнимает бедра, ища трения с моими пальцами, которые сейчас прижаты к месту у нее между ног. Когда она его находит и начинает часто дышать, я убираю руки. И смотрю ей прямо в глаза.

— Давай закончим это в другом месте.

Кейт закусывает свою нижнюю губу. Ее слегка затуманенные глаза бегают вправо и влево, пытаясь удостовериться, что у нас нет свидетелей. Она уже готова сдаться…

Как какое-то тело плюхается между нами — на мое колено и колено Кейт. Мои глаза застилают волосы пшеничного цвета. А во рту привкус лака для волос.

Черт.

— Я надеюсь, вы выспались прошлой ночью, Кейти. Потому что вам потребуется много сил на то, что я запланировала.

Долорес. Кто бы сомневался.

Она ерзает своей задницей по моей ноге, заставляя Кейт и меня отодвинуться, чтобы она могла втиснуться между нами.

Кейт быстро приходит в себя.

— Да… умм… ты же меня знаешь. Я стараюсь отдыхать хорошо.

У меня похрустывает тело от непотраченной плотской энергии. И от этого я раздражаюсь.

— Я тебя не смущаю? Вообще-то ты нам помешала.

Ди-Ди поворачивается ко мне со знающим пренебрежением на своем лице.

— Нет, нисколько не смущаешь, — она шикает на меня и машет рукой, — можешь смыться отсюда, Кейт и мне есть о чем поговорить.

— Я так не думаю.

— Эй, это холостяцкая вечеринка, она начинается сейчас. Тебя не приглашали. Иди, померяйся письками с мальчиками, поговорите об огромной куче говна, которую вы сделали прошлым вечером, или чем вы там еще занимаетесь, пока нас нет рядом.

Я скриплю зубами. Сжимаю челюсть. Чтобы не обозвать ее вонючей мандой, кем она и является. Слишком сильно? Виноват. Это все добрый доктор Сьюз — мы много его перечитали дома.

Делаю глубокий вдох. Потом закрываю глаза и отклоняю голову назад. Подожду, пока она уйдет. Когда-то же она уйдет. Или мне придется воспользоваться бесплатной подушкой в пятнах спермы, чтобы заткнуть ее.

От этой мысли я улыбаюсь.

Ди-Ди и Кейт болтают. И болтают. Через несколько минут звуки смешиваются в моих мужских ушах, превращаются в те, которые исходят от учителя Чарли Брауна [4] : «…вавававаавааа… подарок на день рождения Мэтью… вававаа… не уверена… вааваавава… пришел в последнюю минуту… вававаавааа… вижу его лицо… вававаа… так удивился… ваваа…»

Для женщин подарки важны. Но вот, что я понял — по крайней мере, для некоторых из них — имеет значение не сам подарок. Или даже сколько денег вы за него выложили. Все дело в том, сколько сил было положено на то, чтобы достать для них этот подарок. В его символичности.

Например, если я достану салфетку из бара, где мы с Кейт впервые встретились? Потом, если я помещу ее в рамку и подарю ей, в качестве подарка на годовщину? Я уверен, что она меня оттрахает до состояния комы, чтобы выразить свою благодарность.

А ведь это всего лишь салфетка. Но для Кейт — это значит намного больше.

В прошлом году, на мой день рождения, она сделала мои инициалы в качестве рисунка на лобке. Я был тронут. Хороший подарок — креативный и практичный. В общем, с легким любопытством я открываю глаза и спрашиваю Долорес:

— Что ты ему даришь?

Она самодовольно улыбается.

— Самый шикарный подарок, который только может подарить женщина мужчине, которого любит.

Моя самая лучшая догадка:

— Анальный секс?

Кейт закрывает свои уши.

Улыбка Ди-Ди превращается в оскал.

— Нет, свинья. Я дарю ему подарок, связанный со здоровьем. Мой акупунктурист освободила свое расписание. Она будет целый день работать с Мэтью.

Я смеюсь. Потому что это так много объясняет.

— И это твой подарок? Правда? Это мужской день рождения и ты собираешься заставить его сидеть весь день с иголками в лице? А что ты собираешься подарить ему на Рождество — колоноскоп?

Кейт объясняет:

— Дрю, акупунктура для того, чтобы Мэтью бросил курить.

Точно, Мэтью — курильщик. Статистически, если вы не начинаете курить до 18 лет, то никогда и не начнете. Но мой приятель в этом плане — исключение. Он пристрастился к этой привычке в колледже — во время довольно таки нервной компьютерной игры в футбол Madden NFL.

Однако Мэтью держал это в секрете. Его родители не знают. Потому что сам Фрэнк выкуривает по две пачки в день, и, как любой курильщик, он переломает пальцы своему ребенку, если обнаружит, что он делает то же самое.

Я поднимаю руки как бы сдаваясь.

— Беру свои слова назад, Ди. Это чрезвычайно важный подарок. Все, что угодно, лишь бы Мэтью избавился от этих раковых палочек.

Она чуть ли не гладит себя по головке:

— Спасибо, Дрю.

— Пожалуйста. Теперь, когда мы все разрешили, не могла бы ты, пожалуйста, и я говорю это вежливо, как только можно, пойти отсюда нахрен?

Она больше не улыбается.

— Нет, я же сказала — это мое время. Мое время с Кейт.

У меня в голове всплывают кадры «Быстрые перемены в школе Риджмонт-Хай».

— Как угодно, Мистер Хэнд.

Кейт протягивает руку и касается моей ноги.

— Дрю, может, ты просто посидишь с парнями остаток полета.

Я стучу ногой. И тыкаю пальцем в Ди-Ди.

— Как так вышло, что время с Кейт достается ей? А где мое время с Кейт? Я тоже хочу время с Кейт!

Ди-Ди отвечает:

— Ты получишь целую кучу времени с Кейт на следующей неделе. Оно называется медовым месяцем, придурок.

Я пристально смотрю на нее.

— Ты за*бала.

Она похотливо проводит пальцем по губе.

— Я этим и занимаюсь. Часто. Мэтью не жалуется.

Я корчу мину.

— Теперь меня тошнит. Кейт, погладь мне животик?

Кейт улыбается. Ее голос звучит по-матерински, снисходительно. Так она обычно просит Джеймса вести себя хорошо.

— Да, Дрю, я поглажу тебе животик, и любую другую часть твоего тела, какую ты захочешь… когда мы приедем в отель.

Я вздыхаю и отказываюсь от секса. Как раз тогда, когда я начинаю впадать в глубокую депрессию, доносится голос Джека.

— Эй, чувак! Зацени! Какое у меня тут есть порно!

Кто-то кричит «порно» в замкнутом пространстве — это все равно, что пожарная сигнализация в пожарной части посреди ночи. Четыре пары ног пробираются в сторону Джека, в том числе и мои. Может быть, время мальчиков будет не таким уж и плохим.

Я знаю, о чем вы думаете. Хватит тратить мое время. Можем мы пропустить всю эту ерунду и перейти уже к интересному?

Я над этим работаю.

Кроме того, я думаю, что вы должны насладиться хорошим, пока оно есть. Я наслаждался. У меня такое чувство, что скоро все превратится в сплошное сумасшествие — и очень быстро — начиная с этого места. Потому что наша следующая остановка? Вегас! И его не просто так называют Городом Грехов.

Глава 6

Когда речь заходит о престижных номерах в отеле, вы можете подумать, что пентхаус — это вершина всего. В большинстве случаев, так и есть. Но в Белладжио есть кое-что получше. Вилла. Это такое место, где останавливаются только королевские особы, главы государств и чересчур знаменитые актеры. Пять спален, торжественный зал для обедов, кабинет, библиотека и огромная кухня — вся в дереве и мраморе — все оборудовано самой лучшей техникой, украшено аксессуарами и итальянским текстилем. Здесь даже имеется постоянная горничная и дворецкий.